Hanna
Имя: Eva Gray | Ева Грэй
19 лет, 30 декабря 2995 года
В Н Е Ш Н О С Т Ь
Рост: 171 Вес: 55 Цвет глаз: светло-зелёный Телосложение: спортивное, у девчонки крепкие ноги, да и силы в руках хватит, чтобы при удачном раскладе разбить противнику нос Особенности: на теле нет ни единой родинки, татуировки или пирсинга. Мечтает проколоть уши, но боится боли
Х А Р А К Т Е Р
Привычки:
На завтрак ест хлопья с молоком.
Постукивает каблуком ботинка в ритм музыке.
Всегда носит любимые плетёные браслеты на запястьях.
Одевает большую мешковатую куртку с капюшоном, чтобы прятать в его тени лицо.
Носит крупные круглые клипсы, которые подарил ей хозяин.
Часто озирается по сторонам.
Одевается, как парень.
1. При первом знакомстве с Евой может показаться, что перед вами самый обыкновенный бунтующий подросток, который не желает слушаться родителей, отказывается учиться и целыми днями где-то пропадает со своими друзьями-хулиганами. Да что греха таить, она действительно такая. И не надо присматриваться к ней, пытаясь найти уникальные таланты, Терезино милосердие или бесконечную любовь ко всему и всем. Она вредная. Решительная. И неимоверно упрямая. Со временем эти качества могли бы сделать её уверенным и смелым человеком, но пока она только пытается стать такой. Храбрится и пыжится почём зря.
2. Вопреки мнению жриц, Ева довольно предприимчивая и смышлёная девушка, хоть в храме её никогда не воспринимали всерьёз за проказы и шалости, которыми она обожала «ворошить их сонный курятник». Зато друзья учёного любили компанию юной смутьянки, искренне развлекаясь её проделками и непосредственным поведением.
3. Внезапная смерть отца шокировала Еву, а события, которые начали происходить после этого чёрным пятном недоверия легли на характер девушки, превратив её из безмятежного подростка в маленькую хищную зверушку, которая ещё на свободе, но уже чувствует приближение охотника.
Б И О Г Р А Ф И Я
Подопытный образец, трепетно воспитываемый старым учёным в стенах его личного особняка. Девчонка-сорванец, вредная оторва, которая не раз причиняла своему владельцу и «названому отцу» неприятности, а его приёмному сыну – проблемы в обществе подрастающих арконов.
Почему же старик терпел выходки эгоистичного ребёнка? Секрет кроется не только в тонкой генетической связи, которая свидетельствует о кровном родстве Евы с её старшей сестрой – Верховной жрицей. Но и в том, что впервые в лаборатории была создана земная женщина. Конечно, сделано это было с помощью биологического материала той же особи, которая родила Ангелу.
Но мир не был готов к такому открытию. Учёный прекрасно понимал, что ребёнка сразу же подвергли бы опытам, которые привели к летальному исходу. А ведь аркон уже успел привязаться к этому живому комку биомассы. Поэтому, предпочёл скрыть информацию об успешности эксперимента и предоставил Совету отчёт, что «объект» не выжил. Ребёнок остался в его доме, пока через пару дней не подвернулся удобный случай совершить обмен младенцев у одной из жриц. Так девочка оказалась в храме.
При первой же возможности послав сына выкупить Еву, аркон растил её, как свою дочь. С Вальгардом (сыном учёного) у Евы всегда были сложные отношения. Возможно, от того, что молодому аркону слишком навязчиво вменяли в обязанность хранить тайну девчонки. А может, потому, что она была ему недоступна, ведь связь между жрицами и арконами категорически запрещалась.
Всё было бы, как и прежде, но в один из несчастливых дней - учёный слишком внезапно и очень скоропостижно скончался. Вальгард подозревает, что это было преднамеренное убийство, ведь на следующий день за Евой пришли какие-то неизвестные люди, назвавшиеся коллегами «отца». Вместо того, чтобы отдать девчонку в их руки, Вальгард спрятал её в доме, чтобы уладить конфликт и разобраться в цели изъятия «собственности». Но конфликт интересов перешёл в открытую брань. Услышав начавшуюся потасовку в доме, Ева сбежала.
Почти год девушка находится в бегах. Она успешно вошла в круг тех, кому посчастливилось обрести свободу, но до сих пор не знает тайну своего появления на свет. Разве что, помнит про свою кровную связь с сестрой, которая всегда принимала её за угрозу и желала ей смерти.
Потерявшая родной дом и любимых близких, девчонка бросилась прочь от места, которое сулило ей заточение. И если не в собственной комнате, то в палате лаборатории – точно. С такой судьбой Ева мириться не пожелала и предпочла кинуться в омут с головой, погрязнув в бесславной и слишком опасной жизни беглецов. Улицы страшили её, а люди казались слишком недружелюбными, пока на её пути не появился Майкл. Он научил Еву выживать в тенях города, оставаться свободной и приносить пользу тем, кто оказался в такой же ситуации, как и она. Вот только одно ей до сих пор непонятно. Разве детонатор в шее не должен был взорваться?..
О Б И Г Р О К Е
Возраст:
Связь: у администрации Пост:
«Не смейся, вот увидишь, я буду жить вечно»
Холодное сизое небо с самого утра заглядывало в дома спального района. Напоминало про осень, пустой серостью давило на грудную клетку изнутри, и казалось, вот-вот в тишине комнат должен был раздаться хруст ломких рёбер. Время воскресной молитвы. В воздухе пахло электричеством, и на голых стволах кипарисов до сих пор проступала влага после ночного дождя. Сегодня это казалось Марине особенно неуместным.
«Славься, Господи Боже! Славься!»
Тонкие пальцы продолжают кружить сахар, едва слышно проскребая ложкой о фарфоровое дно. Подобно отлаженному механизму, отмеряют время на ровные промежутки и глушат кашель настенных часов.
«Славься и спаси нас грешных!»
Под кожей неровно пульсирует тревога и жмёт мышцы под скулами, женщина упирается в стол локтями и закрывает уши ледяными ладонями.
- Вам плохо? Марина, Вы меня слышите? Мари-ина-а. – Нараспев протянула миловидная девчушка с виду лет 20. И от её звонкого голоса похолодевший взгляд скрылся за ресницами на пару секунд, чтобы после этого с привычным вниманием устремиться на юную гостью. Ордон не заметила, как в её дом проникли «котята». Так она называла двух близняшек Клару и Гарри, которые были одними из немногих, чьи визиты женщина никогда не воспрещала.
- Опять думаете о нём? – Неуместно восклицало любопытное дитя. - Неужели Вы так любили его?
- Да, любила. – Неохотно отозвалась женщина, явно давая понять, что сегодня продолжения рассказа не последует. Но даже глупцу было понятно, что приставучих близнецов это явно не устраивало.
- Больше жизни? – С налётом печальной романтики в один голос интересовались они, собственно, что ещё ждать от детей, которые первую сотню лет провели с дамскими романами вместо няньки. И вопросы у них – сплошные подводные камни.
- Нет, котята. Если всё было так, то я не смогла бы жить без него. Но я здесь, перед вами.
Даже теперь, спустя 90 лет, она всё ещё может совершенно ясно вспомнить то поле. Горы, что окружали его, уже нарядившиеся глубокой свежей синевой со снежными шапками на самой верхушке. Дождь умыл их за несколько дней, и вот теперь, - во всей красе, как и подобает хозяевам этих просторов, они предстали перед человеческим глазом во всём своём величие. Могло ли что-то сравниться с их нетленной мощью. Было ли что-то более гостеприимное и вечное вокруг них. Сентябрьский ветер слегка шевелил листья фагары, а длинные кучерявые облака висели в гулком синем небе, застилая его, словно пелериной. Оно было высоким, до рези в глазах. Но вот ветер припадает к земле и крадётся вдоль широкого поля, подобно хищному зверю, который готовится к решающему прыжку. Резкий порыв. Выстрел. И многоголосая россыпь в страхе метнулась от смерти, рассекая высь чёрными крыльями. Всё стихло. И только лай собак потусторонним эхом доносится на ветру. Лукаво касается голых ног и тянет за платье вперёд. Шорох ткани и сухих цепляющих остей. Больше никаких звуков нет. Или они нашим ушам не слышны.
Две фигуры. Два силуэта. Словно душа в душе, рука в руке, они шли рядом. Ему мешало второе ружьё, ей – его фляга, что каждый раз толкала в бедро, когда он делал шаг.
- Марина, опять ты о чём-то задумалась. Поговори же со мной. – Пальцы сжимают чуть крепче, скрипнув кожаной перчаткой по её, более тонкой. – Что тебя беспокоит?
- Твоя охота. - Она всегда немного медлила с ответом, но и к этому можно было привыкнуть, зная её страсть подбирать каждое слово. – В ней нет смысла.
- Я охочусь, чтобы кормить себя и свою семью. Разве это бессмысленно?
- Значит, не ради удовольствия?
- Нет. Причинять смерть – большой грех. – С серьёзностью Сократа, он неизменно широко продолжает шагать через высохшие кочки старого болота, поросшие водянистой брусникой и мхом. Помогает преодолеть разделившее их расстояние и вновь прижимает к себе, пока фляга не начинает болезненно врезаться в её бедро. - Но у животных нет души, а значит, им всё равно, когда отправиться на тот свет. – Подкупающе пренебрежительным тоном, подобно хозяину мира – заверяет её в прохладную щёку.
- Это твой бог сказал?
- Ты же знаешь, я не верю в него.
- Потому что ты веришь в себя. - Тут она замолчала, словно вспоминая, о чём изначально хотела спросить его. Но как только их дом показался на горизонте, немного беспокойно, словно чуя опасность, отдёрнула его руку к себе. – Получается, можно убивать ради жизни других?
- Ради своей тоже можно, но когда знаешь, что правда на твоей стороне. Это как на войне.
- Ты болван. – Но, не дав ни возразить, ни удивиться, Марина продолжила.
- На войне правды нет. И жизни ничего не стоят. Тебя - спас случай, подумай, ведь этого могло и не произойти.
И тут его рот растянулся в улыбке, а глаза смешливо прищурились, словно отрицали любую вероятность своего неуспеха и гибели.
- Не бойся, я буду жить вечно, чтобы всегда быть рядом с тобой. – С неколебимой уверенностью отчеканил военный, заглядывая в тёмные глаза своей женщины, на что дуги её бровей удивлённо взметнулись вверх. И тут, она рассмеялась.
- Не обещай того, о чём ничего не знаешь.
- Не смейся, вот увидишь, я буду жить вечно.
Всё-таки, странная вещь – память. Могла ли Марина представить, что через 90 лет в мельчайших подробностях будет помнить те детали, на которые когда-то даже не обратила внимания. Она не почувствовала чего-то особенного в этих пейзажах, ведь тогда, они были для неё все одинаково безразличны. И то единственное, что занимало все её мысли – сильный мужчина, который дал ей не только любовь и покой, но и возможность ощутить себя матерью. И пусть Клара и Гарри не были её родными детьми, но любовь Ордон к сироткам была самой настоящей, искренней. Материнской.
А потом - их не стало. Их всех не стало. И лишь обезумевший от горя вампир чёрной тенью бросился прочь от всего, что когда-то заставляло жалеть о собственной первой смерти. А этот гулкий одинокий образ осеннего поля неслышной поступью следует за ним, стоит за плечами и без приглашения приходит во сны, чтобы не давать покоя ещё долгие годы. Напоминая и процарапывая их имена на сердце Марины, даруя мертвецам бессмертную память.. и жизнь. А сейчас, со звоном колоколов и хвалебными песнями господу, женщина в скорби поднимает мёртвый взгляд к небу и просит лишь об одном. О силе, чтобы остановить эту войну, а с ней и сердце того, кто лишил её близких.
Отредактировано Eva Gray (2014-04-26 17:24:00)